Отшельник с горы Лу

(Рассказ посвящен Су Дунпо)

Улитка примостилась на листке вишневого дерева, умываясь ароматом рассвета после теплого сна. Повсюду - ранняя весна расступается пением трав и кленовым ветром, а благоухание земли подпирает небеса. Иногда слышно, как в глубине покоев цветочного дворца кукушка общается с солнцем. В эту пору утренняя свежесть еще бережет душу леса и приятно бродить по тропам, разделяющим сплетения густых порослей. Приятно разглядывать пестрящие в траве бутоны, которые еще не хмурятся от полуденных лучей. Человека, поселившегося на лесистых вершинах Лушань с недавних пор стали называть «горным духом». Так прозвали его дровосеки, поведав в селениях об одиноком отшельнике. Каждое утро он просыпался под рокот бамбука и улыбался блестящим облакам в небе. Днем спускался к реке и входил в синеву ее леденящего потока. Вечером собирал хворост в низинах для своего костра.

Один в пустом пространстве мира. Встречающий и провожающий солнце и луну. Весь здесь, в гомоне вечнозеленой жизни. Что он есть сейчас? Блики в чаще. Следы дождя в лепестках. Каскад горных вод. Единственный внутри единства. Тот самый человек, что успевает подхватывать павшие листья мгновений. Он запрятан теперь в надежную разлуку с суетой людских забот. Нет мыслей о прошедшем. Нет беспокойства о настоящем. Нет предвкушения будущего. Он весь-белесый туман в предгорьях, где жаворонок кружит над сизыми кустами. Он - поющие камелии над ручьем. Он - паутинка меж листьев акаций, в которую не попадают бабочки. Слишком пустой для времени, слишком большой для пространства. Колыхание потока посреди неба и земли. Кто же способен его узнать? Догнать словом или указать знаком? Некому стало встретить отшельника с горы Лу на лесистых берегах существования.

Путь его преодолел образы мира. Не волнуя синевы гор, не тревожа изумрудных трав, он уравнял между собой все вещи. Его жизнь: родниковая вода в кувшине, охапка сухого хвороста, соломенное ложе. Его деяния: наследование смысла вне поиска и метаний. Ежедневно вкушая пустотность мира, отшельник горы Лу смывал весь песок сомнений в бурлящих ключах.

Он прозрел суть: нигде вокруг нет ничего особенного и нигде нет ничего, что не являлось бы особенным. Как это назвать? Душистый воздух стихий, из которого сочится вся безымянность явлений. Сущность, не помнящая начала и не встречающая конца. Не величия, ни ничтожности: сонные облака, игривые вьюны. Пересмешник, осока, камыш-полдень всех водоемов. Ивы накренились в призрачной дымке. Вдоль отмели гуляют дикие гуси. Прозрачный ветер гор легко сменяется чуть моросящим дождем. И только дальние хребты теряют свой силуэт в сиреневых оттенках.

Под навесом кустарников - весенний храм истины. Здесь с избытком найдется места для самых смелых откровений. Разве же есть на свете мудрость, превосходящая шепот молодой листвы? Оживают глаза растений в этой потаенной прохладе. Пчелы и мухи и те преисполнены смирения. Можно ли что-то добавить к этому? Можно ли что-то отнять? Даже странствующий месяц возвращается каждый вечер в этот бестрепетный край, в котором горы и воды постигают Путь, примиряя зверей и птиц. Человек, узнавший зов земли, свободен и безбрежен. Избавившись от всех представлений о мире, он пьет нектар заветных слов, как бабочка, спорхнувшая с кромки небес. Его сердце покачивается на волнах жизни как белоснежная кувшинка в заводи пруда. Иногда, с первыми солнечными лучами, кажется,что в нем есть что-то, появившееся прежде Вселенной. По вечерам мелькает другое чувство: будто весь этот непостижимый простор уже проявил все свои тайны и ничего не оставил в запасе. Так продолжается до тех пор, пока он не подарит тебе что-нибудь особенное, уносящее в вышину. Что это может быть? Опьянение ароматом пионов. Прозрачный праздник горного ручья. Безмыслие сверкающей росы. Что удивляет больше всего:природа первомира высвобождает искреннюю реальность. Неутаенная Вселенная сопровождает тебя по пятам, избавляя от любых вопросов. Разве песни древесных лягушек или шелест ясеня не отменяют любую работу ума? Пустота мировых сезонов разрождается под ногами бегом камней и листвы, над головой испускает в небеса журавлиную стаю, не оставляющую и следа в синеве. На берегах горной речки перекличка уток останавливает гул воды. В эти моменты сердце способно рассеять тучи над горой и сделать каждый день безупречно ясным.

За то время,что он находился здесь, отшельник горы Лу обучился молчанию у гор, постиг восторженность еще не повзрослевших кленов, освоил непостижимую загадочность лесной чащи. Вкус мира для него: терпкость лесных ягод, обрамленных курчавой листвой, пар хрустального источника, изменяющего фигуры камней.

Внутри образов явлений - завершенная пустота. Пустота не обкрадывает явлений, явления не утаивают пустоту. Где еще можно познакомиться с подлинным совершенством? Когда понимание ума и тела просачиваются в это святилище мудрости, возникает величие красок и звуков. Что есть сейчас Путь, подобранный с пропахшей соснами земли? Не действуя, проходить через мир. Взирая вглубь мира, не пытаться его воспринять. Отшельник горы Лу,кажется, научился не отмечать себя в существующем. Ведь это совсем не трудно, когда принимаешь поток жизни, не нуждающейся в пояснениях. Под вечер подхватываешь напевную мелодию лотосов, у мелководья по-соседски здороваешься с цаплей. «Приходить просто так», он давно знал эти слова, но только теперь начал по-немногу понимать их значение. Не ограничивать Вселенную собой. Помочь вещам,наконец,не зависеть друг от друга. Несколько месяцев, проведенные здесь,должно быть, сделали его тем водопадом, что катится с вершин, не видя препятствий. Разве иначе смог бы он добраться до того запретного безмолвия, до того внезнакового лица жизни, что долгие годы таилось от его пытливого сердца?

Теперь все по-другому. Мир перестал его опасаться и предстал в своих подлинных одеждах. До чего же они удивительны! Когда душа чиста, чтобы принять подлинный дар, встреча истины происходит естественно. Ты проникаешь в мир и мир изчезает, оставляя тонкий аромат чего-то неизменного. Небо, земля, звезды, все они сейчас необъяснимо собраны в излучинах твоего дыхания. Расцвет и закат Вселенной происходят из раскрытия и смыкания твоих глаз. Как странно! При этом нигде не сыскать уголка, чтобы оставить в нем свой ум. Незатененное действо Бытия неразличимо внутри сверкающей ясности. Отшельник горы Лу вновь и вновь пересекает горную гряду, спускается к манящим ручьям, находит тенистые тропы, пронизанные стрекотом цикад. Он-свободный странник, породнившийся с облаками. Он-беспечный человек, сумевший настичь и укротить казавшуюся такой непонятной Вселенную.

После того, как вторым министром в стране стал Ван Аньши, начался затяжной период реформ. Министр задумал переписать многие старые законы. Взявшись за дело с большим напором, он прежде всего создал новое законодательное учреждение. Потом появились решения о разделе земель, о разграничении налогов и множество других нововведений. Су Дунпо пытался противостоять всем этим инициативам. Он хотел объяснить Ван Аньши,что подобные меры нарушают вековые обычаи предков. Но все было тщетно. Несколько писем, адресованных императору и язвительные стихи в адрес министра только раззадорили Ван Аньши.Наступило время открытого противостояния, вылившегося в серию взаимных нападок и обвинений. Министр собственноручно написал статью «О том как Ван Аньши трижды создал затруднения для Су Дунпо» и представил ее широкой публике.

Возможно,в какой-то момент Дунпо почувствовал сильную усталость от затянувшейся борьбы,в которой,по-существу,не было никакого смысла.Устал он и от постоянной активности в общественных делах,от бесплодных попыток очищать народ в соответствии с законами Неба.Его политические заботы давно стали тягостным бременем,а сердце просило чего-то иного.Он продолжал писать стихи по вечерам,но его строки все чаще пронизывало ощущение душевной беспомощности.

Нередко, сидя в распахнутом халате у себя в саду, он поднимал лицо к небесам и всматривался в затейливые узоры облаков.Должно же быть что-то настоящее,что освобождает и сердце, и дух.Так думал он под далекую мелодию лютни, доносящую мотивы «Весеннего цветения» из соседних домов.Это как восхождение к далекой вершине,которую никак нельзя увидеть.Дунпо все чаще вспоминал слова одного чаньского монаха из школы Желтого Дракона,с которым случайно познакомился в чайном доме Цзиннаня:не надо задерживать вещи.
Тогда он не уловил смысла этих слов,но сейчас что-то начинало высвечиваться в его сознании.Еще монах говорил о не-пренебрежении истинным Путем вещей и вот сейчас,в его семейной бесседке цветущего сада все деревья разом подхватили эти волнующие фразы.Не слишком ли сильно он ограничил свою жизнь за минувшие годы? Ведь было время,когда он начинал изучать Путь,разбирая даосские и буддийские каноны из своей домашней библиотеки. Увы,это была поверхность водоема. Она никак не позволяла обнажить дно.Все,что он
сумел понять тогда,вряд ли помогло ему хоть немного справиться со своими жизненными проблемами.

Как же много преград мир нагромоздил вокруг него! Он даже не сразу это заметил.Похоже на каменную башню без окон,в которой ему суждено оставаться узником своей судьбы.Неужели это его истинный удел под небесами? Потом Дунпо перестал и читать.Перестал искать настоящую ценность жизни,смешавшись с водоворотом повседневных дел.Он,с его возвышенной душой мечтателя, так стремился усовершенствовать общество и государство,что положил на этот нелепый труд лучшие годы своей жизни. Кто вернет их теперь? Пускай теперь деревья и птицы вдоволь посмеются над ним.Все его усилия были попыткой остановить солнце.Чжуан-цзы предупреждал когда-то, что не нужно пытаться поменять порядок вещей. Почему он пренебрег этим?

Сейчас все равно не важно. Как же волнует ноздри аромат жасминов! Нужно что-то поменять в себе.Точнее,не поменять,а вернуть.То самое,что было присуще ему с самого начала.Ведь так говорят и даосы,и буддисты.Уж им-то известно значение сокровенных слов.Вот только сумеет ли он,поэт,ученый и государственный деятель, добраться до сущностных глубин Мироздания?Пока еще время жизни,отпущенное ему, не израсходовано полностью,пока он не канул без остатка в Желтый Источник,он непременно должен познать подлинную реальность.Пусть даже ценой утраты всего,что он имеет. Мы приходим в мир с пустыми руками и мы ничего не возьмем с собой.Так зачем же цепляться за вещи и наделять их призрачной ценностью?Искренняя освобожденность духа отворит все двери.Он,Су Дунпо Цзи-да нь,неминуемо добереться до самой сердцевины явлений.Таково его уверенное решение. Дунпо посмотрел на свой письменный стол,обрамленный резными луанями.Коснулся пальцами тушечницы,потянулся к кисти и,обмакнув ее в чернила,вывел на листе бумаги иероглиф «У»,»пустой».Все теперь пусто для него.Все свободно и ничем незатронуто.Но эта пустота должна будет вскоре заполниться истинным содержанием.Тогда он встретит весеннее утро прозрачными глазами,в которых будет купаться Вселенная. Пусть будет так. Со слабостями покончено бесповоротно.

Дунпо встал со стула и медленно прошелся вдоль аллеи,заполненной запахами цветов и жужжанием насекомых.Он вспомнил:начался второй месяц весны,чжун-чунь,соотносимый с силами Грома и Неба,вместе составляющими Великую силу да-чжуан.Это время упорядочивания сердца,в котором все духовные устремления опираются на поддержку небес.Пусть же это будет время,которое повернет его лицом к первоначальной природе мира. Он зашагал к дому.Нужно было еще оставить распоряжения домашним,привести в порядок дорожное платье и подготовить вещи.Дунпо пока не знал,куда ему нужно идти и что именно искать,но решил целиком довериться судьбе,которую теперь должна направлять путеводная звезда стяжания Пути.

Цзиннань-город,окруженный стеной гор,с которых низвергаются бесчисленные ледяные источники.Каждый из этих чистейших потоков,тем не менее, обладает собственной неповторимостью и являет пример изначального совершенства.Впервые перечисленные в хрониках «Весен и осеней» Кун-цзы,они были позднее детально описаны и обобщены Ли Даоюанем в его «Каталоге вод».Возле источника Нефритовой Заставы сразу за большим каменным мостом Дунпо отыскал чайный дом,который посещал несколько раз,проезжая через Цзиннань.Это было изящное строение с крытой терассой,о которую стучали на ветру курчавые ивы. Дунпо знал,что иногда здесь можно было встретить учеников чаньской школы Желтого Дракона,приходивших в город за подаяниями. Он очень надеялся поговорить с кем-нибудь из них.

Внутри помещения,украшенного в нескольких местах каллиграфией Лю Гунцюаня,было немного посетителей.Как правило,здесь собирались те,кто хотел на досуге обсудить методы Пути в спокойной обстановке и сдобрить свое времяпровождение душистым чаем.Завсегдатаи говорили о книгах,блистали высказываниями признанных мудрецов и,конечно же,вздыхали о временах седой древности,об эпохе Хуан-ди и Шэнь-нуна,в которую на земле царил безупречный порядок.

Дунпо подсел к переписчику из окружной канцелярии Кайфына Лю Юйлину,которого несколько раз видел в столице,и осторожно спросил его о буддийской школе ЖелтогоДракона.«Сюда заходит один ученик мастера Хао.Их храм находится где-то в сорока ли от города. Так вот он рассказывает действительно увлекательные вещи.В прошлый раз,когда я был в Цзиннани,он немало удивил меня речами о законе причинности.Он сказал,что ни Кун-цзы,ни Лао-цзы так и не смогли в своих учениях даже приблизиться к раскрытию этого вопроса. Все это довольно занятно.Если ты придешь завтра после полудня,то,наверное,сам его застанешь.»

Дунпо поблагодарил Юйлина.На другой день он специально пришел пораньше и присел в углу,заказав для себя чай с хризантемами.Несколько любителей острых дискуссий собрались за большим столом,подняв тему природы и судьбы в применении к схеме Великого Предела.Дунпо слушал их в полуха,любуясь видами зубчатых гор из окна.Глубоко задумавшись,он пропустил приход нового посетителя,а когда повернул голову,натолкнулся взглядом на бритоголового монаха в заплатанных одеждах с живыми и цепкими глазами.Держался он очень скромно,но за движениями проскальзывала спокойная уверенность.Спорщики пригласили его к большому столу и заказали для него чай.Монах поблагодарил их и,отвязав от пояса котомку,присел на край лавки.

«А я вот так и не понимаю Закона Будды,-пожаловался один из посетителей,разворачиваясь к монаху,-все это слишком сложно для меня.Говорят,что Бодхидхарма проповедовал о природе отсутствующего сердца,но что такое это отсутствующее сердце?»
«Это твоя собственная природа,в которой уже разрешены все противоречия,-негромко произнес монах,-неужели тебе ни разу не хотелось освободиться от той пелены иллюзий,в которую ты вовлечен с самого рождения?»
«Многие говорят об этом,-отмахнулся собесседник,-вот только я не видел еще ни одного по-настоящему свободного человека.»
«В таком случае,тебе не помешало бы повидаться с моим учителем,-сказал монах,-он мог бы показать тебе в монастыре Желтого Дракона способ внезапного и полного освобождения».
«Если бы я не был так тяжел на подъем,то непременно пришел бы на него посмотреть,- проговорил собесседник,-но мне с избытком хватает и моих забот. Может,я и обращусь к твоему учителю,если у меня будет на то сильная нужда.»
Дунпо заплатил за чай и направился к выходу.
«А как освобождает твой учитель?»-услышал он,уже подходя к двери.
«Наставник освобождает словами.Наставник освобождает без слов.Наставник освобождает так,что это иногда совсем не похоже на освобождение.Но он всегда приводит каждого человека к самому себе.Это похоже на прохождение через невидимую заставу».
Дунпо долго размышлял в одиночестве над тем,что узнал в чайном доме.У него не было причин не доверять словам монаха, но все же он чувствовал,что должен лично испытать наставника Хао,прежде чем обратиться к нему за помощью.Он хотел удостовериться в просвещенной мудрости мастера.Для того,чтобы осуществить свою затею,Дунпо разработал хитроумный план.Он решил переодеться в грубую холщевую одежду и под видом странника, которого здесь никто не знает, посетить монастырь Желтого Дракона.Если мастер сможет успешно ответить на его каверзные вопросы, Дунпо с чистой совестью поклонится ему как своему будущему учителю.Тогда же можно будет и назвать свое настоящее имя.

Переночевав в гостиннице «Приют Лазоревых Облаков» и хорошо позавтракав, Дунпо вышел из города через Восточные Ворота.На нем был длинный плащ и широкая бамбуковая шляпа.Проходя навесные мосты над бурлящими ключами,он поежился от промозглого ветра и ускорил шаг.Дорога была ему понятна,поэтому он добрался до места быстро.Храм растянулся по окружности трехглавой горы,в низинах усеянной соснами.Сразу у подножия расстилались квадраты рисовых полей,принадлежащих монастырю,и монастырские мельница и пекарня.Дунпо повезло:сегодня ворота обители были широко раскрыты,в Зале Трех Драгоценностей принимали паломников.Дунпо смешался с группой горожан,несущих пожертвования.Оказавшись на мощеном монастырском дворе,он внимательно огляделся.Впереди было несколько хозяйственных построек,похожих на амбары,а за ними широкая аллея. Дунпо пошел по ней, пока не наткнулся на Зал Дхармы. Встретившийся ему на пути монах оказался вэйна,н аставником практики.Дунпо решил спросить у него:
«Уважаемый! Где могу я увидеть настоятеля монастыря?»
Вэйна что-то указал рукой,не останавливаясь,и прошел мимо него.Дунпо последовал за этим жестом и вскоре уперся в здание с табличкой «Зал Хранителя Великого Света.»Он вошел в просторное помещение с высоким сводом и прищурился.У алтаря,там,где дымились благовония и свечи,а церемониальные вазы поблескивали в полумраке загадочными бликами,стоял монах в кашая с тремя вставками.Он был так неподвижен,что походил на статую.
«Почтенный наставник!-голос Дунпо гулко прокатился под сводами,нарушив искрящуюся тишину,-позвольте мне приветствовать вас!»
Дунпо поклонился и монах поднял на него глаза.
«Кто ты такой и как тебя зовут?»-спросил он.
«Я одинокий странник и зовут меня Чен, Весы,-с улыбкой произнес Дунпо,-вот на этих самых весах я обычно взвешиваю всех мастеров мира.»
Настоятель храма остался невозмутим.Расхрабрившись,Дунпо хотел еще что-то сказать,
но тут все помещение задрожало от громового выкрика «Хэ!»,который извергнул наставник.
«Сколько это весит?»-спросил опешившего гостя мастер Хао.
Дунпо словно оцепенел.Он потерялся и не мог вымолвить ни слова.Ему стало ясно,что понимание буддийской Дхармы сейчас находится от него на недосягаемой высоте.
«Простите меня за то,что был сегодня столь неучтив,»-в конце концов выдавил он и попятился к выходу из зала.

Возвратившись в «Приют Лазоревых Облаков»,Дунпо целый день находился под впечатлением встречи.У него совсем пропал аппетит и он толком не знал,что ему делать.Нужно было как-то успокоить ум и он попробовал заняться медитацией по правилам Канона Внутреннего Созерцания Хуа Ян-цзи.Однако у него ничего не получилось.Пережитое потрясение было слишком сильно.Тогда он набрался решимости и вернулся в монастырь.

Дунпо отыскал мастера не без труда.Хао находился в южном флигеле и бесседовал с двумя монахами.Дунпо расслышал,что речь у них шла о ремонте потолка в Зале Созерцания.
Дождавшись,пока наставник остался один,Дунпо осторожно подошел к нему с поклоном.
«Что ты хотел на этот раз?-узнав его, произнес мастер-,пришел продолжить наш разговор?»
«Я пришел не разговаривать,наставник,-ответил Дунпо,-боюсь,я слишком немощен,чтобы развязать свой язык.Нет смысла попусту сотрясать воздух.»
«Так ты уходишь?»-спросил Хао.
«Нет,-твердо произнес Дунпо,-во всяком случае,не сейчас.Мне некуда отсюда уйти.Именно поэтому я здесь.Пожалуйста,научите меня.»
«Что ты хочешь знать?»-мастер смотрел на него неподвижными глазами.
«Для человека пол жизни проведшего в потемках,я хотел бы знать,где найти свет,»-проговорил Дунпо.
«Здесь ты не найдешь ничего,»-голосом,не терпящим возращений,сказал Хао.
«Неужели вы не поможете мне?»-Дунпо уже ощутил всю безнадежность ситуации.
«Я только сказал,что ты ничего не найдешь здесь,-терпеливо пояснил мастер,-но никто не мешает тебе отправиться на гору Лушань и пожить там пол года.»
«Гора Лушань? Зачем? -изумился Дунпо,-кто же будет учить меня там?»
«Деревья и воды,птицы и звери,-молвил Хао,-ты понимаешь?Песок и скала,трава и ветер.
Все они твои проводники в мир запредельной мудрости.»
Дунпо почувствовал волнение:
«Не могу сказать,что понимаю вас.»
«Не старайся понять умом.Понимай тем,что начинается за пониманием.»
«Но вы потом всеже возьмете меня в ученики?»-не отступал Дунпо.
«Если выполнишь свою задачу на горе,-ответил наставник,-ты очень бойкий на язык,вот и разговори тамошних первопредков.Они шепнут тебе пару слов и ты увидишь,что нужно для полной реализации.»
«Не уверен,что понимаю вас,»-совсем нахмурился Дунпо.
«Хорошо уже,что ты умеешь распознавать слова,-Хао улыбнулся,-распознаешь и истину.
Но для этого тебе придется забыть все свои преждние знания.Иначе они станут камнем весом в тысячу цзиней, который привязан к твоим ногам.Помни:когда все свершается само посебе,никто не может утаить от тебя загадку твоего существования.Даже гора Лушань.»
«Хорошо,наставник,-покорно согласился Дунпо,-я вижу,что у меня нет выбора.Скажите хотя бы,почему я не могу учиться в монастыре?»
«То,что ты ищешь,не находится в монастыре,»-сказал мастер.
Дунпо призадумался: «вероятно,наставник хочет,чтобы я каким-то образом раскрыл свой духовный глаз.Но почему он не желает хотя бы немного помочь?Должно быть,я сильно провинился перед Небом в этой жизни.»
Вслух же Дунпо сказал другое:
«Будут ли у почтенного наставника еще какие-нибудь советы?»
«Трудно пересчитать все листья на вековых деревьях,»-чуть слышно проговорил Хао.
«Что это значит?»-спросил Дунпо.
«Береги голову от дождя,а спину от ветра»-это было последнее напутствия настоятеля храма Желтого Дракона.

Чжуан-цзы когда-то сказал:»Из простора величественно-незыблемого исходит небесное сияние.Простор-это сердце.Небесное сияние-это мудрость.» Здесь,на горе Лушань,Су Дунпо проникнулся простором небесного сияния.Каждое утро он умывал лицо свежестью горного леса,а на лужайке между извилистых деревьев толковал о причинах и следствиях со всеми деревянными патриархами.Звук его шагов давно уже перестал тревожить воздушных драконов,играющих в высокой траве.

Струящийся Путь.Бесшумное биение сердца Вселенной.Все многоцветие природных сил созвучно голосу вечности.Таков мир,такова жизнь.Человек не проясняет Путь мира,мир не требует свершений от человека.Назовем это равновесием забытых вещей.
Дунпо научился находиться в середине Мироздания,вбирая в себя аромат истинных цветов.Незавершаемая реальность раскрыла для него свойство вседостаточности и в ее пустом пространстве уже не осталось ничего незаполненного.

Дунпо практиковал созерцание три раза в день, питался ягодами,желудями и шишками,пил родниковую воду.Он и сам не заметил тот самый миг,когда оказался внутри первоначальности сущего.Когда разорваны путы вещей,сердце приходит к непреднамеренному прозрению.Однажды Дунпо явственно увидел,что вещи вокруг него повисли на нитях недействующего времени словно сухие осенние листья.Наконец-то дыхание мира донесло до него тот заветный вкус корней Пути!

Он собрал все наставления горы Лушань,что лежали за пределами слов, образов и знаков.Неужели ему удалось добраться до тыльной стороны зеркала?Теперь перед ним-бессодержательное нутро мира,которое нельзя затронуть и рассмотреть.Как удивительно! Рожденный мир не ведает,что он рожден.Присутствующий Путь не знает,в чем он присутствует.Присутствует ли Путь в рождении или рождение порождает Путь?Какая разница!В глубине рождения рожденное никогда не рождалось.В основании Пути Путь никогда не начинался и никогда не заканчивался.Неизреченнось Бытия скрывает их обоих.

Для того,чтобы узнать это,отшельнику с горы Лу потребовалось пропустить сквозь себя все превращения Вселенной,пережевать и выплюнуть пять стихий,выдохнуть через ноздри четыре элемента.Он получил в итоге то,что заслужил:полуночный звон ручья в ущелье,который сообщил ему тайну невозвращения.На берегах расступившегося мира отшельник горы Лу собрал в сети искреннего одиночества великое единство существования.Когда Су Дунпо покидал Лушань,он сложил следующие стихи:

«Бурлящий горный поток-это Будды язык,широкий и длинный.
Вершина горы-бесконечная света и тени игра,на гранях ее-не его ли Чистое Тело?
Восемьдесят четыре тысячи гатх за одну ночь сложены,
Но перед другими смогу ли когда-нибудь все их прочесть?»